Настройщик

Чтобы скрыться от любопытных глаз, я зашел в ближайший дворик. И вдруг оказался в царстве покоя. Просто идиллическая картина предстала моим глазам. Низкое осеннее солнце играло на листьях деревьев, отражалось в окнах домов и трепетало сотней солнечных зайчиков на стенах зданий напротив. Старые кирпичные стены, повидавшие столько на своем веку, тоже будто радовались погожему дню.В центре двора около карусели бегали и громко кричали дети. На лавочке рядом сидел почтенный старик, гладил забравшегося к нему на руки огромного рыжего кота и выпускал клубы дыма из своей трубки.За столиком по соседству происходила шахматная баталия меду двумя худосочными игроками. Каждому из них было под 70, не меньше, но в обоих бушевала страсть и воля к победе, скрываемые внешней благопристойностью. И в центре этого осеннего рая вдруг оказался я.

С двумя мертвыми голубями в карманах.
Это ничего, — успокаивал я себя.
В прошлый раз была крыса.


Невольно передернув плечами, я подошел к пустой лавочке и присел, пытаясь выглядеть непринужденно. У меня с собой не было ни газеты, ни телефона, чтобы изобразить погруженность в чтение или текущие дела, и я стал в упор разглядывать девушку с коляской, сидевшую в лучах солнца у соседнего дома.
Через какое-то время девушка засмущалась, подхватила на руки ребенка и вышла из двора. Наверное, направилась в ближайший сквер. Надеюсь, она не пришлет полицейских оттуда. Там всегда дежурит парочка ленивых, разомлевших от осеннего солнца, копов. Район тихий, им здесь работы мало. Разве что иногда забредет сюда такой как я.
Они даже не представляют, насколько близка к ним опасность сегодня.

Ну вот, наконец-то. Массивные деревянные двери соседнего дома отворились и из них вышла Зея. Почему всегда приходит она? Не то, чтобы была она мне неприятна, но я всегда настораживался, видя ее походку хищника и холодные желтые глаза пумы. Может, в прошлой жизни она и была пумой. А может, и в этой. Я готов был поверить во что угодно после того, что…

Старые плуты за шахматной доской проводили ее взглядами и обменялись впечатлениями. Зея подсела ко мне и достала из сумочки два стакана кофе. Обычного кофе из Старбакса. Но я знал, что в одном из стаканов вовсе не старбакс.
— Большая авария на углу 30-й и Мейн, — не поздоровавшись, сказала Зея, — мы думаем, там не все просто. С вероятностью 85%.
Я горько вздохнул, как делал это всегда, зная, что никого это не тронет и ничего не изменит, и сделал глоток из своего стакана.
И тут же голуби в моих карманах зашевелились, завертели головами на свернутых шеях. После второго глотка они расправили крылья, хоть это и непросто было сделать им в карманах моего плаща.
И я вдруг поднялся над лавочкой, кричащими около карусели детьми, стариками, потерявшими интерес к моей спутнице и продолжавшими корпеть над доской. Увидел за ближайшим домом сквер, и двух ленивых полицейских, и даму с коляской. Голуби тащили меня дальше и дальше.
И вот уже угол 30-й. Пожарная машина. Мигалки. Черные остовы машин. Ряды желтых мешков на тротуаре. Автобус врезался в бензовоз. Кто пустил в город бензовоз, интересно? Да, мне это и надо узнать.

Осмотримся. Несите меня, голубки, облетим пару кварталов. Рядом остатки заброшенной фабрики. Отличное место для отхода. Вот только чьего отхода?
Перематываем пленку на час назад. Все в дыму, паника, пожарные стараются, но пламя не собьешь. Ничего не видно. Еще час назад. Крики, жар, черный дым застилает всю улицу. Не то, не то! Еще двадцать минут, еще пять, еще минутку… Есть!

Тихий район. По тротуару прогуливаются мамы с колясками. Шаркает в гросери-шоп черная старушка. Какие-то подростки бегут. Понятно, они спешат на автобус. Он вот-вот должен подойти. Все-таки, жаль, что я не могу подсказать им не спешить. Они должны быть там. А через час — в желтых мешках на обочине. Изменить ситуацию можно лишь один раз. И ошибаться нельзя.
Вдали на 30-й уже показался автобус. Подобрал пассажиров на предыдущей остановке. Впереди у него пробка — что-то сломалось в грузовичке черного парня. Он изо всех сил старается починить. Слишком старается, я бы сказал. Наш человек? Но при чем здесь бензовоз?
А вот и он, выруливает на Мейн за два квартала до перекрестка.
Подростки нервничают — из-за пробки они опоздают. Ничего, подождите, может сегодня вам выпадет второй шанс.
Бензовоз едет вверх по улице. Значит от порта. Логично. Там еще есть заправка у выезда на фривей. Маршрут объяснимый, на первый взгляд.
Что там наш механик? Усердие его не знает границ. Все сигналят ему, миг истинной славы в большом городе. А он под своим грузовичком копошится. И ждет лишь одного сигнала, я прав?
Вот и бензовоз подал голос — кто-то проскочил по носом у этой махины.
Парень выглянул из-под грузовичка. Он. Сейчас он поспешит сесть за руль, заведется, проедет еще двести метров, потянув за собой всю пробку, и снова заглохнет на перекрестке, прямо перед полным безнина монстром.
Два десятка машин, автобус, прохожие, подростки на остановке, улица, зажатая домами…
Здесь не 85%, а все что.
Вот теперь, голуби мои, пришло время полетать по-серьезному.
Пролетая молнией по 30-й, я краем глаза увидел как проплыла через улицу блестящая туша бензовоза и скрылась за углом…

Я всегда ненавижу моменты пробуждения. Во-первых, совершенно не понимаешь где ты. Во-вторых, в карманах вечно какая-то гадость лежит. В-третьих, почти ничего не помнишь. Какие-то картинки, блики света — и все.

Теплая поздняя осень. Тихий двор. У карусели кричат и бегают дети. Солнце спряталось за стены, и теперь соседняя улица сияет в просвете между домами.
Наверное, я задремал на лавочке, разморенный последним теплым днем этого года.
Кто-то оставил газету. Что нового?
Ага, вот на четвертой странице, отчеркнуто.
«Трагедия на 30-й улице. Водитель грузовика был смертельно травмирован из-за нарушения техники безопасности. Из-за инцидента создалась пробка на четыре квартала, и была нарушена работа муниципального транспорта».
Вот так, из-за какого-то дурака дети в школу опоздали.

Пора домой. Что-то я подустал.

Юрий Глушко Автор:

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *